Даниэль был здоровым и крепким, пока в 1,5 года после прививки не случился дикий откат в развитии. Диагноз «тяжёлый аутизм» после 4 лет ада и полного непонимания, что происходит с моим ребёнком, прозвучал как приговор. Врачи разводили руками и на полном серьёзе предлагали сдать сына в специнтернат.
Младший Марк родился с внутриутробной травмой: Даня тогда любил прыгать с мебели, забрался на высокий шкаф и рухнул с антресолью прямо на мой беременный живот. Как итог — общее недоразвитие речи, сенсомоторная алалия, нарушение развития.
Сейчас я спокойно рассказываю историю моих мальчишек, но тогда меня, как и многих родителей особенных детей, накрывало отчаянием, болью, злостью, депрессией. Мамы и папы не готовятся к ударам судьбы, они мечтают о счастье — как их чадо будет самым лучшим и успешным, как поступит в университет, как станет известным артистом или будет получать спортивные награды, как женится и как нарожает внуков. Неприятности нас не затронут, думаем мы.
Но вдруг это происходит. Ты замечаешь, что твой ребёнок не такой, как все, и силы уходят на поиск причины и решения проблемы. А потом родители остаются с диагнозами один на один в полной растерянности, с ощущением беспомощности, с непониманием, как жить дальше. И даже если пройдены стадии проживания горя — отрицание, гнев, торг, депрессия — принятие может не наступить очень долго.
Расскажу, что в своё время помогло мне. Во-первых, осознание, что принятие — это не про то, чтобы опустить руки. Для того, чтобы принять диагнозы своих детей, мне нужно было в них разобраться, понять их. Поэтому я пошла учиться, изучать мировой опыт, искать все возможные реабилитационные методики, чтобы в конечном счёте придумать свою. Энергию отчаяния, непонимания, злости, страха я превратила в полезные действия, направила их на созидание, а не на саморазрушение.
Я занималась общественной деятельностью, реализовала общественно значимые инклюзивные проекты, создала сообщество родителей особенных детей, чтобы дать знать, что они не одни. И что я не одна. Поддержка придаёт смысл жизни и даёт силы двигаться вперед.
Всё изменилось, когда мы заметили эффект от прыжков на батуте. Родилась методика работы с детьми с нарушениями развития на нестабильной поверхности «Волшебный батут», затем «Нейротрамплин» — ещё один мой ребёнок.
В этом феврале Дане исполнилось 14 лет, а Марку — 9. Даниэль ходит в коррекционную школу, понимает русскую и испанскую речь, учится коммуникации, готовит и помогает по дому, ходит в общественный бассейн и самый обычный фитнес-клуб. Марк ходит в школу, говорит и понимает на трёх языках, занимается скорочтением и ментальной арифметикой, продолжает работать с логопедом. В прошлом году сняли инвалидность по неврологии.
Я уверена, что сыновья пришли ко мне не просто так. Они — дар, благодаря которому я нашла своё призвание, помогаю не только им, но и тысячам детей по всему миру. А их родителей мотивирую верить в своих детей и, конечно же, в себя самих.
